В статье автор на основе новой интерпретации хорошо известных исторических фактов пытается проследить, как большевикам удалось сохранить и укрепить свое политическое влияние на столичные «социальные низы» в ходе июльского политического кризиса 1917 г. Осуществлена попытка развеять два мифа, получивших почти общее признание в современной историографии: первый - о том, что большевизм представлял собой всего-навсего идеологию и организацию интеллигенции, которая жаждала захватить государственную власть и построить авторитарный режим в России; второй - о том, что российское революционное движение представляло собой своеобразный продукт политической «отсталости» и хаотического своеволия масс. Автор приходит к выводу, что суть революционного движения в России, как накануне Октябрьского переворота, так и после, может быть понята только в том случае, если рассматривать его в контексте взаимного влияния большевистской партии, ее идеологии и деятельности, с одной стороны, и самоорганизации последовательно радикализирующихся масс, нацеленных на новую, социальную, революцию, - с другой.
|